На моём канале я много писал про танкистов. Интересные их воспоминания конечно, особенно интересно, признаюсь читать об их оценках боевых машин: и наших и немецких. Но сегодня я решил рассказать о мехводе танкетки! Будет очень занятно, читаем до конца.

Когда началась война, Анатолию Кендзерскому шёл 19-й год. Он работал в столице на большой автобазе слесарем по ремонту машин. Их, как специалистов, в войска не призывали - выдали «бронь». Но потом однажды пришёл какой-то молодец - агитатор из райкома комсомола, и сагитировал их добровольцами на фронт пойти. Причём, пошли почти все, во главе со своим мастером.

Их определили в 8-ю Московскую стрелковую дивизию народного ополчения Краснопресненского района. Она, чуть ли не единственная из ополченческих, имела отдельную бронетанковую роту.

На вооружении роты этой роты было 17 танкеток Т-27 – с карбюраторными двигателями мощностью 40 л.с. и коробками передач от грузовиков ГАЗ-АА.

Экипаж состоял из двух человек - стрелка и водителя. Всё управление - педаль газа и палка: на себя потянешь, он налево повернет, от себя - направо. Влезать в эту танкетку надо было через крышу, закрывающуюся крышкой с крючком, как на оконной раме.

Анатолий Юлианович, обладавший ростом выше среднего, туда еле-еле помещался. Мотор был установлен в середине корпуса, без какого-либо ограждения между местами водителя и стрелка. Вооружение – один пулемёт ДТ, к которому, по воспоминаниям Кендзерского, у них выдавалось всего три диска. А что удивительного? Людям даже винтовок не хватало!

Надо сказать, что танкетка Т-27 была снята с производства ещё в 1934-м году. А в году 1938-м танкетка и все машины на её базе уже попали в ранг устаревших, планируемых к снятию с вооружения.

Анатолий Кендзерский был в числе последних, кому довелось воевать на этом «самоходном пулемёте», в качестве механика-водителя. Танк у них в роте был только у командира роты. И то – как танк? Лёгкий Т-40 – тоже танкетка, по сути, 2 человека экипаж. Но, правда, - имеющий 2 пулемёта и 20-мм пушку ШВАК-Т (Т-40С).

В сентябре их отправили на фронт.

Сразу крупно повезло - только проскочили ж/д станцию Вязьма, как тут же на станцию обрушился авиаудар немцев. Им не досталось, а на станции они все с землей смешали. Сначала 8-ю дивизию народного ополчения бросили на подавление Вяземского десанта фашистов.

Все почему-то любят рассказывать только про неудачный Вяземский десант РККА в 1942 году. А в 1941-м – у немцев самих было такое же фиаско с десантированием под Вязьмой.

Часть высадившихся немцев разбежалась, а большая часть - была уничтожена. Потом ополченцев перебросили под Ельню, которая 8 октября была взята обратно. В этих боях рота обошлась почти без потерь - только лишь одна танкетка была подбита огнём противника.

А вот 17 октября их расколошматили полностью. В танкетку Кендзерского со стороны стрелка попал снаряд. А Анатолия осколки задели лишь вскользь и рикошетом, без серьёзных повреждений. Но всё равно было чувство: «всё, я убит».

Стрелок ещё был жив, а Кендзерский приходил в себя. Потом смотрит (а там щель такая в два пальца) и видит дуло винтовки: «Рус, сдавайся!»

Отвезли в Рославль в лагерь. Везли в грузовой машине, не какие-нибудь СС-овцы, а обычные солдаты. Там у них в кузове были ящики с папиросами «Беломор» и нашей тушёнкой – видимо, где-то награбили или стащили. Они дали пленным по банке тушенки и по нескольку пачек папирос, и передали их в лагерь.

Он представлял собой поле огромное, обнесённое колючей проволокой, плюс вышка со слабеньким прожектором и сарай, в котором жили немцы-караульные. Ну, а пленные – просто на земле… Октябрь месяц, уже дождь со снегом…Все в одной куче.

Немцы выискивали не комиссаров и евреев, а токарей, слесарей, ремонтников. Говорили - кто не хочет сгинуть на этой войне, может ехать работать в Германию. Многие, испытав голод и холод, вызывались, и их увозили. Ну, а кто был патриот, - тот молчал о своей рабочей квалификации.

Пробыв в лагере 5 дней, человек семь смельчаков сговорились: «Ну что, ребята? Рисковать и бежать надо. Подохнем ведь тут!» До леса от колючей проволоки бежать где-то километр. Ночью потихоньку пролезли под проволоку, отползли. Но надо было дальше ползти, а им невтерпеж - поднялись. Немцы и начали их из пулемёта с вышки поливать.

До леса трое добежали. Пока мы в лагере были - немцы прошли почти до Московской области. Заняли Козельск, Одоев… Пришлось пробираться к своим по уже захваченной врагом территории.

Шли два месяца! Сбежали 22 октября, а вышли к своим войскам в декабре. До сих пор с трудом в это верится. Как выжили, как немцам не попались? Питались от трупов погибших и замёрзших лошадей. Иногда заходили в деревни, где немцев не было. Жители давали поесть.

Прошли Козельск, и под селом Хотень или Хотенька встретились со своими – кавалеристами корпуса генерала Белова. Отправили их в Особый отдел Западного фронта. Там их допросили, отпустили, и каждого направили в свой военкомат в Москву.

Командиром их погибшей танковой роты был Пацынко Борис Казимирович, 2-й или 3-й секретарь Краснопресненского райкома партии. Жена его в той же роте была санинструктором. Кендзерский знал, где они живут на улице Воровского. И, когда после выхода из окружения приехал в Москву и привёл себя в порядок, к нему поехал.

Явился в военкомат. Неожиданно попал во флот. Ну как во флот? В 64-ю морсбр, под Дмитров, под Белый Раст. Там, в одной из атак, Кендзерский был легко ранен, побыл немного в медсанбате, и его в 154-ю морскую бригаду перебросили, и назначили 2-м номером расчёта пулемёта «Максим».

Брали город Калинин. Уже за Калинином произошел с ним интересный случай. Вместе с первым номером они тащили по лесу волокушу с пулемётом. Февраль 1942-го - снега по пояс. Вдруг выстрел, и пуля в котелок - тюк. Зарылись в снег, как кроты, заползли за дерево.

Начали высматривать, откуда бы выстрел. Вдруг Кендзерский увидел - что-то зашевелилось в развилке большой ели. Выстрелил раз, второй. Сначала вроде ничего. А потом зашевелилось-зашевелилось и грохнулось, - упал немецкий снайпер с дерева.

Немецкий снайпер- очень удачный трофей, все знали, что снайперы в арми- элита, а это значит будет что забрать, из того что в хозяйстве пригодится. Но Кендзеревский был поражен, когда открыл ранец - а там один овёс - им тоже есть нечего было, и сигарет нет…Взял у него часы карманные.

⚡Остальные истории ветеранов можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Под Старой Руссой Анатолия Юлиановича ранило в правую руку. Рука заживала трудно, и военно-морской госпиталь на Большой Оленьей отправил Кендзерского в Хосту в санаторий - долечиваться. В Хосте рука стала заживать, но пальцы пришлось ещё долго разрабатывать, чтобы действовали как полагается.

Его не комиссовали, а, как нестроевого, отправили в Новороссийский полуэкипаж. Так называлась часть, в которой собирались флотские, то же самое, что и запасной полк в пехоте.

Полуэкипаж стоял в Кабардинке, и матросы ездили в Новороссийский порт грузить корабли. В начале июля был страшный налёт немецкой авиации на Новороссийск. Во время этого налёта бомба взорвалась рядом с бетонной трубой, служившей матросам бомбоубежищем.

«Как рвануло! Больше я ничего не помню. Нас, живых, оттуда выгребли. Это ещё повезло - кто был ближе к краю, те погибли. После этого меня комиссовали… Могу только Бога благодарить, что живой остался».

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком